Святитель Спиридон, покровитель острова Керкиры, где почивают его святые мощи, является одним из самых известных святых древней Церкви, прославленный как святой отец, участник Первого Вселенского Собора (325 г.) и чудотворец. Множество дошедших до нас свидетельств о святителе Спиридоне гово­рит о том, что святой занимает центральное место в жизни Церкви и имеет особое для нее значение.

Древнейшим свидетельством о святителе Спиридоне является упоминание святителя Афанисия Великого (+373), архиепископа Александрийского, в «Слове защитительном втором против Ариан» (50,2), написанном в 358г. Афанасий приводит имена более двухсот епископов, подписавших решения Сардикийского Собора (343), уже после его проведения, в том числе подписи двенадцати епископов Кипра. Сре­ди них можно видеть имена епископов Спиридона (Тримифунтского) и Трифиллия (Лидрийского).

Самые ранние данные о жизни святителя Спиридона приводит историк Руфин (345 — 411) в своей Цер­ковной истории, составленной около 402 или 403 гг. Он указывает, что опирался на рассказы людей, лич­но знавших святого, то есть на уст­ную традицию. Руфин называет Спиридона епископом, но не приводит названия его епископской кафе­дры. Упоминаются участие в Первом Вселенском Соборе (325) и чудеса.

Около 440 года некоторые данные о святителе Спиридоне дает церковный историк Сократ (около 380 — первая половина V века). Сократ, равно как и его современник Созомен, идет по тому же пути, что и Руфин. Сократ также отмечает участие святителя Спиридона в Первом Вселенском Соборе («между епи­скопами отличались Пафнутий из Верхней Фиваиды и Спиридон с Кипра»), но приводит и название его епископской кафедры: «Теперь о Спиридоне. Этот пастырь обладал такой святостью, что удостоился пасти и человеков. Получив епископство над одним из городов Кипра, по имени Тримифунт, он в епи­скопском сане, по великому смирению, не переставал пасти и овец».

Избирательно упоминаются некоторые из чудес святого («О нем сохранилось много рассказов, но, что­бы не удалиться от предмета повествования, я помяну один или два»). Как и Созомен, он, вероятно, был наслышан о чудесах святого от киприотов.

Созомен (ок. 400-450) знал труды Сократа и Руфина и около 444 года написал следующее: «от них мы получили и сведения о Спиридоне епископе Тримифунта Кипрского, широко распространенная мол­ва о котором, достаточна, как я полагаю, к тому, чтобы показать его добродетель. Совершенных через не­го по божественному промыслу чудес так много, которые местные жители по правде видели своими гла­зами, я же не скрою тех, что дошли до нас».

Согласно ему, Спиридон был не только пастухом, но также и земледельцем («был он земледельцем, имел жену и детей, но, несмотря на это, не хуже был в делах божественных»). Странно, что не упоминается уча­стие святителя в Никейском Соборе. С другой стороны, приводя те же чудеса, что и предшествующие ис­торики, Созомен дополняет их рассказами о еще трех случаях, которые, по всей видимости, основываются на устной традиции киприотов.

Остановимся на втором из них, связанным с эпизодом из истории церковной жизни на Кипре и сви­детельствующем о значительном пастырском авторитете святого, о том, как он настаивал на соблюдении церковной традиции и на воздержании пастырей от изощрений: «По достоинству можно восхищаться серь­езностью этого божественного мужа и тому, с какой точностью он соблюдал церковный порядок. Гово­рят, что в последнее время по некой нужде собрались вместе все епископы Кипра. Среди них были и этот самый Спиридон и Трифиллий епископ Ледрийский, муж впрочем ученый и проведший долгое время в го­роде Верит ради изучения законов. По окончанию церковного собрания Трифиллию было поручено ска­зать поучение народу, поскольку была нужда объяснить следующие слова — возьми свой одр и ходи, он изменил название и вместо одр сказал ложе. Тогда Спиридон, возмутившись, ска­зал: «Неужели ты лучше сказавшего одр, что ты стыдишься пользоваться Его словами?» И с этими словами вскочил с епископского трона на виду у всего народа. Так он смирил и наставил надменного в словах».

Это свидетельство имеет, кроме всего прочего, огромное значение для вопроса о слоге церковной про­поведи, назначение которой (как должно быть) не служить поводом для выказывания знаний, а иметь па­стырскую направленность, преследуя одну единственную цель — созидание церковного организма.

Так же и третий рассказ имеет весомое богословское и пастырское значение: «Из этого случая мож­но видеть, как расположен он (святитель — прим, пер.) был к приему странников. Когда наступила уже св. Четыредесятица, пришел к нему некто с дороги, причем в те дни, когда имел он обыкновение со своими домочадцами поститься и в тот день пребывать ничего не вкушая и никуда не выходя. Увидев странника до зела изнеможенным, он сказал дочери: «Ну-ка умой ноги этому мужу и дай ему есть».

Дева ответила ему, что в доме нет ни хлеба, ни ячменной похлебки (по­скольку приготовление таковых было излишним по при­чине поста). Тогда помолившись и испросив прощения, он указал дочери отварить свиного мяса, которое по случаю оказалось засоленным в доме. Когда оно сварилось, он сел вместе с гостем и стал есть поставленное перед ними мя­со, попросив того мужа последовать его примеру. Когда же тот стал отказываться, говоря, что является христиа­нином, он ответил: «тем более не должно отказываться. Вся убо чиста чистым, гласит божественное слово (Тит.1: 15). Этим примером святитель подтвердил и исполнил слова Христа «Суббота для человека, а не человек для суб­боты» (Мк. 2: 27). Законы были установлены для того, чтобы служить человеку, а не для того, чтобы обладать им.

Геласий Кизический (V век) в своей Церковной Исто­рии, написанной около 475 года, заимствует сведения из предшествующих ему авторов. В этом компиляционном труде, определенные фрагменты которого оспариваются с точки зрения достоверности, приводятся некоторые данные о святителе Спиридоне. Сведения о нем находят­ся и в древнем житии святых Митрофана и Александра. Однако, основными источниками для биографии святи­теля являются вышеназванные сочинения.

На основании этих древних текстов, а также других свидетельств, почерпнутых из живой устной традиции о святителе Спиридоне, были составлены его различные ЖИТИЯ.

В рукописном кодексе Laurentianus XI, 9, лл. 137 -143, содержится житие святителя, написанное анонимным автором. Конечно, самым древним биографическим текстом о святителе Спиридоне являются ямбические стихи, написание которых приписывается Трифиллию Лидрийскому (Ледрийскому), послужившими источником для жития рукописи Laurentianus XI, 9. В тексте жития содержится упоминание о «мудром» сочинении ученика святителя Трифиллия, ко­торое послужило его источником. Приводятся биографические данные святителя: «Святой Спиридон был селянином, так сказать, по воспитанию. Родившись в деревне Аския в провинции Кипр и возлюбив тихий образ жизни, он стал пустынножителем, мудрых учителем и бесов прогонителем. Вначале, ис­полнив закон о браке, он взял себе жену. После же этого, приял благодать священства. Он был пастырем овец и имел благодать пророческую, как говорит божественный Давид…».

Эти свидетельства полностью совпадают с теми, что содержатся во вступлении ко следующему жи­тию: «сочетавшись законно и целомудренно с женой, возымев от нее ребенка и прожив с ней некоторое время, он прилежал об упомянутом пастырском воспитании, охотно пребывая в пустынных и тихих ме­стах…». В этой фразе можно видеть, как удачно в святителе Спиридоне сочетались брак и семейная жизнь с его продвижением к обожению, то есть к подлинной духовности, в замечательной последовательности, явившейся плодом причащения святого нетварной Божественной благодати. В житии приводятся также чудеса святого, которые во многом сходятся с указанными в следующем житии.

Речь идет о житии, составленном Феодором епископом Пафским, в VII веке. Это житие было ог­лашено 14 декабря 655 года в Тримифунте. Мы ничего не знаем о жизни самого составителя текста. Его имя и сан значатся в заголовке сочинения, которое сообщает о нем и некоторые дополнительные сведе­ния. В двадцатой главе он упоминается как бывший монах монастыря Симвулу, а в двадцать первой го­ворится, что он посетил Тримифунт («тридцать лет назад») в день памяти святителя Спиридона и полу­чил о нем от некоего уважаемого старца важные сведения. Кроме того, представляет особую ценность то, что в этом сочинении отразилось в своей полноте литургическое почитание Святителя на Кипре.

В житии можно найти много замечаний о духовном облике святителя: «Он был всеми желаем, всеми любим, всеми уважаем, всем приятен, и, стараясь усердно о всякой добродетели, показался выше всех гу­бительных страстей силой Божией […] непрерывной к Богу молитвой и песнопением, день и нощь пре­бывая в пустынном божественном покое […], он достиг высоты целомудрия и чистоты сердечной […], не­престанно нощь и день молясь Богу […] и не дав себе ни разу отдыха от труда, но пребывая в труде день и нощь и от своего труда оказывая помощь нуждающимся […]».

И вот итог: «Стяжав такое добродетельное житие и поднявшись на такую вершину совершенного бес­страстия благодатию и содействием Святого Духа, он удостоился стать первым у кормила в святой Церкви Тримифунтского города по справедливому жребию Божиему, и словесного стада Христова по­казался пастырем превосходным и архиереем истинным». В этом житии приводится множество чудес святителя.

От жития Феодора произошел целый ряд других житий святого, как например, содержащееся в руко­писи Paris Gr. 1458, лл. 132-149v, написанной в XI веке, которое издал P. Van den Ven. В той же руко­писи находится и краткое житие, опубликованное тем же исследователем.

От жития Феодора происходит и житие Синаксаря, написанное Симеоном Метафрастом (X век), самое известное в богослужебной практике и среди других синаксарей святого. Из древних текстов чер­
пают сведения и более поздние тексты, такие как краткие упоминания Г. Кедрина? Ник. Каллиста Ксанфопула, Мих. Глики и др. вплоть до последних веков.

Остановимся на одном интересном и значи­тельном свидетельстве. В поздней библиографии ча­сто поминается чудо святителя Спиридона с черепицей на Первом Вселенском Соборе (325). Сущеcтвует Традиция, согласно которой, святитель Спиридон, чтобы положить конец бесконечным спорам православных и ариан, «взяв в левую свою руку черепицу, сжал ее и (о, чудо!) тут же вышел вверх огонь, вода излилась на землю, а глина осталась в его руках, показав тем самым образ Живоначальной и Не­раздельной Троицы». Этим чудом, которое дополняет спор святителя с философом, еще больше пре­возносится подлинный богословский фундамент святителя Спиридона, то есть его просвящение Духом Свя­тым и обожение, как предпосылка богословия, проистекающего не от знания, но от «откровения».

Однако это чудо не упоминается в древних биографических свидетельствах о святителе Спиридоне, но лишь в последние столетия.

Известный своей ученостью митрополит Филадель­фийский Герасим Влах (1607-1685) переложил с латыни эпиграмму Бербесию:

Десницей сжав Спиридон черепицу, вышли оттуда Внезапно земля, пламень огненный, вода,

Словно Отец земля, Сын вода многая, огнь же Дух Являет троичную, простую по природе Единицу.

Показательно, что в землях, находившихся под вене­цианским владычеством, это чудо изображается начиная с XVII века, как например на своде храма святителя Спи­ридона на Керкире.

Феодор Пафский говорит о присутствии святителя Спиридона на Никейском Соборе и показывает его вы­дающуюся и решающую роль на этом Соборе (гл. 6): «Во дни Константина первого, как было сказано, царя христиан, собрался в Никее святой Собор […] на котором святом Соборе велась борьба с Арием нечестивым. Затем начал настаивать богоборец Арий и говорить об од­ном из Троицы, о Господе нашем Иисусе Христе сыне Бо­жии, что он ниже Отца и не собезначален Ему, но тварен; его поддерживали Евсевий Никомидийский и Феогний Никейский и Марий Халкидонский. Сим же мужественно противостоял иже во святых отец наш Александр, бывший в то время пресвитером и прибывший в Никею вместо блаженного Митрофана, который не смог явиться по причине болезни и старости. Также против них выступал и Афанасий, диакон Александрийской Церкви.

Вот почему и зависть вооружилась против них. Был же там и раб Божий, чудотворец Спиридон, о котором наш рассказ. Затем зовут Ария на Со­бор, позволяя ему представить свои учения. Но не должно предать молчанию удивительное событие, со­творенное богоносным отцом нашим Спиридоном. По странному царскому указу на Соборе присутство­вали и философы, очень опытные в диалектике, среди которых был один, которым все восторгались, и который чрезвычайно препирался с епископами, защищая Ария, так что на эту встречу собралась боль­шая аудитория. И не было ни одного из епископов, кто бы мог опровергнуть тогда рассуждавшего фило­софа, так как на все приводимые доводы он легко отвечал, предлагая решения, и, подобно угрю, в чем ду­мали его уловить, ускользая от самых сильных аргументов. Но чтобы показать, что не в слове заключа­ется царство, но в силе, Бог сообщил Своему служителю повеление. Реченный сей архиерей Спиридон ни­чего другого не знавший, кроме Иисуса Христа и Сего Распятого, среди прочих слушателей был с епископами. Видя, что философ насмехается над нашими и негодным собеседованием хвастается, Спиридон попросил, чтобы ему дали возможность для собеседования. Тогда наши, сознавая простоту мужа и пони­мая, что он неискусен в науках, убеждали его не выходить на середину, чтобы нечестивые не подняли его на смех. Он, будучи не в силах сдержаться, подошел к тому человеку и сказал: «Во имя Иисуса Христа, послушай, о философ, об истинных догматах!». — «Если ты сможешь хоть в чем-нибудь возразить мне, говори», — ответил ученый муж. «Един Бог! — воскликнул святитель, — сотворивший небо и землю, а из земли создавший человека, он утвердил все видимое и невидимое Словом и Святым Духом. Сын Божий и есть Слово, которому мы поклоняемся и веруем, что Христос ради нашего спасения родился от Девы. Сын Божий крестом и смертью освободил нас от древнего осуждения, а Своим воскресением даровал нам вечную жизнь. Христос, как мы ожидаем, придет вновь и будет Судьей всех наших дел и слов. Веруешь ли ты в это, философ?».

Философ, как будто не имея никогда никакого опыта в риторике, в ответ подо­бно глухонемому молчал, одно лишь вымолвив, что «И я так об этом думаю, нет ничего иного, но все так, как ты о том сказал». Тогда старец сказал ему: «Раз ты верушь этому, о философ, встань и следуй за мной в церковь, где получишь знамение православной веры». Философ же обратился ко благочестию и, обер­нувшись к ученикам своим и всем собравшимся послушать, сказал: «Послушайте, пока, о мужи, мы со­стязались в ораторском искусстве, я мог опровергнуть с помощью искусства риторики все разумные доводы и обвинения, которые мне предъявляли. Но когда вместо слов сила некая вышла из уст собеседующего, не смогли слова противостоять силе, ибо никто из людей не может противостоять Богу. Поэтому, если кто из вас может понять, как уразумел и я, то да уверует во Христа и последует сему старцу, через которого говорил Бог». Таким образом, философ стал христианином и радовался, что был побежден старцем».

Ясно, что свидетельство Феодора Пафского являлось предпосылкой дополнения рассказа чудом с черепицей, которое, безусловно, более наглядно, чем то же чудо обращения философа с помощью проис­текшей от святого благодати Троичного Бога.

Оба этих чудесных события, которые взаимно дополняют друг друга, подчеркивают присутствие святителя Спиридона на Первом Вселенском Соборе и его богословский вклад в этот Собор, не ограничившийся словами, пусть и исполенными благодати, но достигший осуществления явно ощутимого чуда. Спиридон, таким образом, предстает богословом и отцом Собора в той же мере, как и владеющие богословским учением прочие его участники, указывая на то, что истинное богословие проистекает из благодати. Так можно понять выражение гимнографа в одном из тропарей святому на хвалитех, что он: «собор утверди».

ПРОТОИЕРЕЙ ГЕОРГИЙ Д. МЕТАЛЛИНОС